Виктор О`Рейли - Забавы Палача
Потрясенный происшедшим, Медведь пытался руководить своими людьми по рации, но ему мешала паника на площади. Со своего наблюдательного пункта он отлично видел, что происходит, но временно был лишен возможности вмешаться в ход событий.
Обезумевшая толпа была препятствием не только для полицейских, но и убийца не мог выбраться из этой свалки. Ему мешала скорость, и он несколько раз натыкался на людей и падал. В данный момент он оказался в центре площади и направлялся по диагонали в сторону Бундесплац, для чего ему пришлось бы проехать прямо под балконом, где расположились Медведь и федеральным полицейский.
– Он убегает, – сообщил Медведь по рации, – и должен проехать мимо нас. Я думаю, что он направляется на Бундесплац. Мобиль номер один, угол Беренплац и Шауплацгассе, вперед!
Мобиль номер один означал полицейский мотоцикл БМВ без опознавательных знаков. На нем сидел полицейский, который в свободное от работы время любил лазить по горам. Он выехал по Амтхаусгассе в направлении указанного угла и наткнулся на команду сопровождения делегации посольства государства Верхняя Вольта, направлявшуюся с официальным визитом в Бундесхаус, Федеральный парламент.
Дипломатический эскорт, увидев, что мотоцикл без опознавательных знаков прорвался через заслон из полицейских и подъехал к “мерседесу” с дипломатами из Верхней Вольты в официальных одеждах, поступил так, как их учили. Полицейская машина ударила мотоцикл в нос, в результате чего тот перевернулся и приземлился прямо перед министром иностранных дел Швейцарии, который вместе с сопровождающими его лицами ожидал появления высоких гостей из Верхней Вольты. Детектив-скалолаз, одетый в кожу, с трудом поднялся на ноги, из кармана его куртки выглядывало дуло пистолета. Первой реакцией ошалевшего человека при виде такого количества официальных лиц была мысль о предъявлении служебного удостоверения. Он потянулся к карману и получил за это выстрел в плечо.
Та сторона площади, на которой расположился Медведь, была затененной, и народу здесь было меньше.
– Я думаю, что смогу его пристрелить, – сказал федеральный полицейский. Он перегнулся через балкон, сжимая обеими руками свой штатный автомат.
– Брось, – сказал Медведь, – здесь слишком много народу.
Он опять стал отдавать указания по рации, в полной уверенности, что с помощью Мобиля номер один они поймают убийцу. Однако он не видел неудачную встречу Мобиля номер один с дипломатами из Верхней Вольты. Остальные участники операции были заняты выполнением его приказов, но делали это медленнее, чем ему хотелось бы. Мобиль номер два стоял на Спиталгассе на случай, если убийца решит изменить маршрут. Из полицейского управления на Вайзен-хаусплац, которое находилось на расстоянии нескольких кварталов от места происшествия, уже были направлены силы на подмогу, но Медведь опасался, что они прибудут слишком поздно.
Покрытый кровью и остатками того, что еще несколько минут назад было молодым человеком по имени Иво и, держа “ремингтон” на взводе, Фицдуэйн представлял собой жуткое зрелище. От ярости у него все полыхало внутри. Он рванулся через площадь за убийцей, за ним последовал один из детективов, прятавшихся на кухне в кафе. Соревнование было не в их пользу. Как они ни напрягали силы, маневрирующий на роликах убийца опережал их. Как только он доберется до пустынной части площади, он наберет скорость и исчезнет.
Фицдуэйн опрокинул прилавок с цветами, и изысканно составленные букеты посыпались на землю. Он едва мог дышать, но ловя воздух широко открытым ртом, побежал дальше. Позади него детектив поскользнулся на ковре из цветочных лепестков и сшиб прилавок с хлебом.
– Я достану его, – прорычал федеральный полицейский на балконе. Он выругался, когда вслед за убийцей побежал ребенок, что заставило его на мгновение опустить ружье. Убийца этим тут же воспользовался.
Когда полицейский выстрелил, он сделал поворот, и пуля лишь подняла фонтанчик земли у его ног. Убийца вскинул ружье и дал длинную очередь в направлении балкона. Медведь успел пригнуться, а полицейский, изрешеченный пулями, упал с балкона, из его рта стекала кровавая пена. На землю посылались осколки разбитых стекол. Прибавив скорость, убийца подъехал к дверному проему чайной и перезарядил ружье. Теперь он находился непосредственно под Медведем, которому ничего не оставалось как выругаться и побежать по лестнице, хотя он прекрасно знал, что теперь уже ничего не успеет сделать.
Убийца оглядел площадь в поисках преследующих и выпустил очередь поверх толпы, что заставило большинство прохожих пригнуться к земле. Удовлетворенный, что он выиграл время, необходимое для финального броска на угол Беренплац, где его ждала Сильвия на мотоцикле, он покатил ей навстречу.
Подавляющий огонь убийцы дал возможность Фицдуэйну сделать нужный выстрел. С расстояния в сто двадцать метров он открыл огонь из своего XR-18 и превратил туловище бандита в кровавое месиво прямо перед входом в здание Объединенного банка Швейцарии.
Беат фон Граффенлауб сидел за столом в своем офисе на Марктгассе, не подозревая о кровавой бойне, происходящей неподалеку. Он отложил ручку и задумался. Несколько минут он просидел не двигаясь, сжав кулаки. Колоссальное богатство, колоссальное влияние, колоссальные связи, колоссальный провал. Он вспомнил Эрику – молоденькую, свеженькую, хорошенькую, какой она была, когда он увидел ее в первый раз. Лицо Эрики сменилось лицом его сына, обезображенным смертью. На лбу у него выступили капли пота. Он почувствовал себя сломленным и одиноким.
Несмотря на подступившую к горлу тошноту, его движения были четкими и аккуратными. Он достал из нагрудного кармана пиджака бронзовый ключик и открыл им нижний ящик стола. В ящике лежала кобура с наплечным ремнем и девятимиллиметровый револьвер “вальтер Р-38”, находящийся на вооружении германской армии. Чтобы завладеть этим “вальтером”, ему пришлось стать убийцей, но это было сорок лет назад, тогда он верил в идеалы, и жизнь не успела изуродовать его душу.
Граффенлауб проверил револьвер и удовлетворенно кивнул головой – тот был в отличном рабочем состоянии. Он вставил обойму, положил револьвер на стол перед собой, взял ручку и опять стал писать. По щекам его катились слезы, и он вытирал их, чтобы они не намочили листы бумаги.
Глава двадцатая
Сангстер размышлял об убийстве Альдо Моро, совершенном три года назад. Это был классический случай для изучения организации секретной охраны официальных государственных лиц. Обстоятельства гибели Моро не обнадеживали, бросались в глаза явные просчеты. Собственный пуленепробиваемый “фиат” Моро утратил надежность из-за возросшего веса обшивки, и в ожидании нового бронированного автомобиля Моро пользовался обычным автомобилем. Кроме того, он ездил по одному и тому же маршруту пятнадцать лет, и поэтому даже мало-мальски сообразительному террористу было под силу разработать надежный план нападения. И наконец, хотя телохранители были вооружены, но вся основная огневая мощь оказалась сосредоточена в багажнике машины сопровождения, а это, по мнению Сангетера, было прямое недомыслие.
Результат ли это ошибки или нет, но налицо факт, что Альдо Моро, экс-премьер-министра Италии и видного государственного деятеля, охраняли пять опытных телохранителей, – и всех их убрали за считанные секунды, и только один из них успел сделать два бесполезных выстрела. “Урок из всей этой истории, – подумал Сангстер, – один: небронированный автомобиль беззащитен перед огнем из автоматического оружия”.
Сангстер посмотрел на символ Херца, прикрепленный к ветровому стеклу арендованного им “мерседеса”. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что он сегодня в еще более невыгодном положении, чем команда Моро. Те хотя бы перемещались. А он стоял на дороге, ведущей к дому Врени фон Граффенлауб. Сквозь запотевшие стекла практически ничего не было видно, и он злился, что эта особа не пускает его и Пьера в дом, где они смогли бы надежнее защитить ее.
Из трубы на крыше дома Врени подымался дымок. Надо признать, что Врени – очень привлекательная девчушка. Он попытался представить ее обнаженной и изнемогающей от желания. Иногда телохранителям приходится заниматься и таким видом охраны. Он взял полевой бинокль и постарался разглядеть Врени в окне. Ее не было видно. Он осмотрел окружающую территорию. На земле еще лежал снег, но он уже начал таять. Ночью он опять подмерзнет. По рации он связался с Пьером, который патрулировал с другой стороны здания. Пьер промок, замерз и merde [26] было самым приличным из употребленных им выражений. После обмена информацией с Пьером Сангстер немного приободрился.
Сангстер сомневался, что Врени фон Граффенлауб грозит серьезная опасность. Скорее всего, это папочка пытается призвать к порядку отбившуюся от рук дочь. Такое часто случается. Но для него это не имеет никакого значения. Главное, что ему хорошо платят.
